Крестоносец из будущего. Самозванец - Страница 47

К оглавлению

47

Досталек поклонился и замер, ожидая распоряжений. Андрей ничего не сказал в ответ, только осмотрелся еще раз. Повозка, запряженная парой крепких лошадок, да пять верховых коней под седлами.

Как только Велемир очухается, дальше пойдут верхами. Вроде все сделано как надо, нужно уходить, а то, не ровен час, сам пан Сартский нагрянет.

— По коням! — скомандовал Никитин и с некоторой неловкостью, от тяжести давящего на тело железа, уселся на коня. Арни и Чеслав тут же оказались в седлах, а Досталек тронул повозку, лихо щелкнув кнутом. Миновав ворота усадьбы, маленький отряд выехал на тракт…

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
«ИСПЫТАЙ, ЗАВЛАДЕВ ЕЩЕ ТЕПЛЫМ МЕЧОМ»

ГЛАВА 1

— Купец видел командора?! — не столько спросил, а скорее утверждающе произнес пан Сартский, хлопнув латной перчаткой по столу. Дубовые доски под ударом чуть скрипнули, будто ощутили боль.

Пан был высок ростом, широк в плечах и красив той зрелой статью, что достигают мужчины к сорока годам, проведя свою жизнь в походах и лишениях, закаляющих тело и характер.

На нем была только кольчуга, капюшон которой был откинут с русых длинных волос, красиво обрамляющих голову. Вот только взгляд портил впечатление — хищный, с отблесками жестокости и свирепой необузданности, своевольства, столь привычного всем приграничным магнатам.

Такую властную знать соседствующие с поляками немцы называли баронами и графами, вот только эти титулы не прижились в Польше. За исключением князей, что с герцогами вровень стояли…

— Да, ваша милость, — с трудом выговорил кастелян, которому лекарь кое-как «отремонтировал» ногу, соорудив лубок.

Пана Замосцкого мутило, по лбу текли капельки пота.

— Видел? — задумчиво протянул сквозь зубы Конрад Сартский, по лицу пробежала злая гримаса. — Ну, так рассказывать ему будет некому! Зденек!

— Да, ваша милость!

Высокий широкоплечий воин с обезображенным шрамами лицом шагнул вперед, лязгнув пластинами доспеха.

— Возьми два десятка. Догони купца, и…

Сартский не договорил, но эта пауза была зловещей. И магнат с жестокой улыбкой добавил:

— На дорогах разбойники всякие дела свои гнусные творят! Распустили их орденцы, чтоб их! Так что, Зденек, ты уж отыщи их да повесь в наказание за татьбу, что купца с обозниками жизни лишила.

— Я понял, ваша милость! Непременно найду и вздерну!

Воин почтительно поклонился пану и тяжелым шагом вышел из трактира. Даже сквозь тяжелую дубовую дверь донесся его зычный и повелительный голос, отдающий команды.

— Я крестоцеловальную грамоту фон Верту подписал… Что в Бяло Гуру приеду, если вы, ваша милость…

Кастелян говорил тихо, еле выговаривая слова. Но от этого шепота пана Сартского чуть не подбросило на месте:

— Что я должен сделать, пан Ярослав?! Что потребовал этот орденский злыдень, чтоб его громом шарахнуло?!

— Отпустить Стефана Зарембу с людьми, конями и оружием…

— Что?! Ты сказал ему об этом?!

Глаза Сартского метнули молнии, а широкая ладонь непроизвольно ухватила рукоять меча.

— Он сам знал о том. Для того и пришел сюда из Запретных земель…

— Что?!!

— Он все знает, ваша милость…

Кастелян еле проговорил последние слова и обмяк, потеряв сознание. Его силы и воля, державшие уже несколько часов боль, ослабели. Но крепок кастелян — это пан Сартский давно знал, и сейчас получил еще одно явственное подтверждение.

— Отпустить Зарембу?! — с угрозой прошептал магнат и скривился, будто уксуса хватанул. Прошелся по залу, размышляя вслух и не обращая внимания на лекаря и старого слугу, что служил еще отцу, а его самого пестовал да учил воинскому делу. Свои люди, проверенные.

— Подумаешь, что-то пообещал этому клятому орденцу. Обещанного три года ждут, — пан ухмыльнулся, — и напрасно…

— Ваша милость!

Дверь открылась, и молодой воин вволок вовнутрь трактирщика, в изорванной одежде, измордованного, с заплывшими от побоев глазами и еле державшегося на ногах.

— Кто тебя так разделал?

Магнат ухмыльнулся, с интересом разглядывая своего доверенного человека, оказавшего немало значимых услуг. Верен, как пес — если орденцы пронюхают про его дела, то не изобьют, а в клочья раздерут.

— Командор фон Верт, — еле прошепелявил хозяин и непритворно, из самой глубины души, жалобно зачастил: — Полторы сотни злотых выгреб, пся крев!!! Разве он не тать?! Разорил, как есть разорил. Двух коней забрал, три арбалета! Одного перца да восточных специй по весу на три злотых взял. Двух холопов прямо со двора увел, курва мац! Да сукна красного штуку разыскали, и бронь на продажу хотел пустить, и ту нашли и унесли. И все этот орденец проделал, что здесь своего командора дожидался…

— Еще один орденец?! Час от часу не легче, — Сартский грязно выругался. — Откуда он взялся?

— С купеческим караваном прибыл. И воина пана кастеляна зарубил! Арни его звать!

— Не с этим ли купцом Новаком?!

— С ним, ваша милость! — угодливо склонился перед властелином трактирщик и притворно, но убедительно застонал, поглаживая свои бока.

— И этот Арни с командором уехал?

— Да, ваша милость.

— А с ними еще кто?

— Два холопа моих и Велемир, воин пана Бужовского. Этот парень с командором сюда и приехали, они убили Хромого и лучника. Я узнал их доспехи и коней.

— Что?!!

От яростного крика Сартского, взревевшего медведем, все находившиеся в зале пригнулись, а кастелян пришел в сознание.

— Они все заедино! Командор, Бужовский, давний доброжелатель ордена и мой ярый вражина, и этот купец!

47